После чего девичий пыл стал быстро угасать.

В руке девушка держала серебряную голову кота, служившую украшением счастливой маски Морта. Глаза и усы были до блеска отполированы частыми прикосновениями старого директора театра. Кто—то грубо содрал значок с матерчатой маски. Саммер задержала дыхание. Парень в Анаканде, который сыграл роль Кровавого Мужчины. Это он принёс чёрную маску. Анжей нанял его, чтобы запугать Саммер. И Анжей тот, кто оторвал значок и спрятал в потайном кармане. Осознание этого стало ударом под дых, который вышиб из неё весь воздух. То есть, он был в театре Морта. И забрал с собой маску.

Стук копыта вывел Саммер из задумчивости. Когда её достигла тень Кровавого Мужчины, она быстро сжала голову кота в руке. Пока он нагибался и отвязывал верёвку, девушка слышала скрип кожаного седла и ремня. Пока как она подбирала рассыпавшиеся карты и кожаные ножны, мужчина привязал верёвку к седлу и не глядя на нее, повел лошадь шагом.

— Куда ты меня ведёшь? — крикнула она ему в спину. Ответив, он даже не взглянул через плечо. — Когда ты это увидишь, вспомнишь. И тогда вернешь мне то, что украла — или оплатишь долг.

«Достаточно заплачу я или нет, определишь, конечно же, ты», — в ужасе думала она, вставая и следуя за лошадью босиком по замёрзшей траве. Слова могут запугать, действуя, словно медленный яд или как тянущая боль от удара. Но Саммер поняла, что все слова звучат иначе, когда в твоей руке находится кусочек власти, и пусть даже эта власть размером с металлическую иглу.

Глава 13

Рубцы

В этот день он также ехал верхом, что дало ей возможность сконцентрироваться на проволоке. Согнуть кусок металла на бегу стоило ей сломанного ногтя. Все-таки вторая часть ее задачи – с помощью своих зубов привести это к такому виду, чтобы возник маленький крючок – удалась ей лучше, чем она ожидала. На первом привале она использовала время, когда Кровавый Мужчина поил лошадь в ручье, чтобы продеть проволоку в крошечный замок. Когда она почувствовала, как крючок заскочил, и пружина в механизме замка поддалась под давлением проволоки, и наконец, совсем нажалась, она радостно ликовала. Замок легонько разомкнулся на ее поясе и открылся с легким щелчком. В следующее мгновение оковы на лодыжках ослабли. Саммер вздохнула. Теперь это было уже ощущение свободы. Преодолеть себя и тут же не стряхивать петлю и не бежать от него, а добровольно выносить ещё некоторое время прикосновения каната, стоило ей не малых усилий.

Когда она двигалась дальше, Саммер держала петли каната руками в своем положении, пока рассматривала Кровавого Мужчину. «Ищи по дороге пути побега», — приказывал ей кошачий голос, который уже помогал ей при многих побегах. «Обращай внимание на то, чтобы лошадь не могла следовать за тобой. Лучше иди по воде. Берегись Кровавого Мужчину».

Они всё ещё передвигались вдоль заброшенных железнодорожных путей, но постепенно терялись и эти признаки цивилизации. Ручей стал шире, плакучие ивы стояли на берегу как женщины с длинными заиндевевшими волосами, которые рассматривали себя в зеркале воды. Позади групп ив выстроились в ряд расщелины в скалах как двери к каменному залу. Саммер выбрала один проход, из которого текла вода, и в который впадал ручей. Это был хороший знак, который все же показывал, что это, в самом деле, был проход и не какая-то закрытая пещера. Теперь она должна была обеспечить себе безопасность, чтобы Кровавый Мужчина не мог озираться на нее, когда она убежит.

Она стала идти медленнее и намеренно спотыкалась, чтобы канат явно двигался рывками. Как ожидалось, он на нее оглянулся. В этот короткий момент, в который встретились их взгляды, в ней сверкнула искра сомнения. Будет ли разумным сейчас убегать? Что-то в прошлом объединяло их?

«И очевидно за это ты должна расплатиться жизнью», — немедленно возразила она. И тем не менее, воспоминание о его близости надоедливо жужжало в ее голове как мотылек, не оставляя в покое. Она даже пыталась найти доказательства того, что он был не таким жестоким, как выглядел. Он ничего не имел общего с пожаром театра. «Но он убил бы меня в Маймаре! Он похитил меня, и тащит позади своей лошади как рабыню!»

Наконец, она опять почувствовала злость на него, и порыв далеко убежать, чтобы он никогда не смог отыскать её снова. Она торопливо сняла кандалы и веревку с пояса. Длинный канат следовал за лошадью как змея, волочился по дороге дальше и исчезал с последним ухабистым вилянием в высокой траве. Теперь она не могла удержаться от торжествующей улыбки. «Свобода!»

Она пятилась несколько шагов и массировала свои онемевшие запястья, потом втянула голову в плечи и скользнула в сторону к ручью. Холодная вода окружила её колени, а уже при следующем шаге её бёдра. Она перешла вброд вверх по течению небольшой участок ручья к скальной расщелине. К её удивлению, вода, которая стремительно вытекала из скальной расщелины, была необычно глубокой. Внезапно она стояла по грудь в вспенивающемся потоке реки и должна была цепляться за края скальной породы, чтобы проталкивать себя вперёд. На неё упала тень, когда она, наконец, смогла спастись бегством. Её окружило эхо от капель и смешалось с ее тяжелым дыханием, пока она спешила вперед. На другой стороне она слышала шум похожий на водопад. И крики чаек! Они должны быть уже поблизости от фьордов. Запыхавшись, она достигла конца скалистого прохода и на четвереньках влезла на крутой берег. Её руки оставляли тесные отпечатки на тонком слое заиндевевшего мха. Вода бурлила вокруг нее, распыляя водяные брызги, и по ее левую руку она обнаружила что-то похожее на водопад, который как занавес из воды и пены изливался на скалы. Над низкими каменными порогами впадал поток воды, огибая бурлящий ручей. Поэтому течение было таким сильным! Она быстро обхватила взглядом окрестности и потом побежала направо – туда, где скалы переходили в лабиринт из узких проходов. Только один раз она услышала треск и отогнала мысль о звериных бегунах.

Все же потом она различила... фырканье лошади? Но он едва ли сможет пробраться через узкие расщелины в скалах! Оглянувшись через плечо, она убедилась в обратном. Она как раз увидела, как из воды выскочила лошадь в каскаде сверкающих капель воды. Ручьи стекали с ее гривы, и Кровавый Мужчина на спине лошади был совершенно промокший – он потерял меховую шапку, сквозь каштановые пряди волос его глаза, казалось, особенно ярко горели, и его рот был бледной от ярости линией.

Как ни странно, страх не был первой реакцией Саммер, а безграничное разочарование и яростью на себя саму. И посреди этой обиды, при неудаче в своем побеге, внезапно капли воды сверкнули в блеске этой другой реальности. Это был неожиданный подарок. И момент, в который женщина в белом платье опять была возле неё, как будто бы она никогда не исчезала. «Сбрось его с лошади», — приказала она. — «Он будет бояться тебя. Концентрируйся на лошади!» Ещё на бегу Саммер наклонилась и подняла с земли упавшую ветку. Она слышала позади каждый шорох с удвоенной отчётливостью: сопение, мягкий удар копыт по пропитанному водой мху - и даже взмах, с которым канат разрезал воздух. Она отскочила в тот момент, когда канат задел её плечо и высоко вырвал палку. Веревка застряла в ней. Она вертелась вокруг и со всей силы ударила лошадь по шее. В тот же самый момент, в который животное среагировало на ее касание, и испуганно поднялось на задние ноги, она со всей своей силы вцепилась в палку и всем своим весом упала влево. Кружащийся поток мгновенных снимков: переднее копыто, промахнувшееся у ее виска, и задевшее только волосы. Куски мха, которые взлетали высоко в воздух, и потом сыпались вниз на нее. И ошеломленное лицо Кровавого Мужчины, который потерял равновесие и выпал из седла из-за рывка своего кнута.

Саммер набросилась на него прежде, чем он полностью оказался на земле. Затем она вытащила нож из кожаных ножен на его левой ноге и прижала острие к пульсирующей точке на его шее. Воздух все еще мерцал, но все другое казалось, было заморожено. Рев водопада стал шумом ее крови. Потом был еще только взгляд Кровавого Мужчины – гнев, который придавал мерцанию вокруг него темно-синий оттенок, сумрак среди света – и его нож в ее руке. Она могла бы нанести удар, но все же отступила. И женщина в белом тоже молчала.